Со-знание

ИКОНА КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЗНАНИЯ*

1. Одной из двух компонент понятия веры в христианской традиции является признание существования невидимого. Постижение этого невидимого, приобщение к нему соответствует движению к истине. На одном из этапов развития христианства возникает мысль сделать художественное искусство одним из средств приближения к вере [1]. Искусство в дохристианскую эпоху играло различную роль. Для целей данной статьи наибольший интерес представляет точка зрения, согласно которой художественное изображение чего бы то ни было является лишь символом той вещи, объекта или понятия, которые могут быть изображены тем или иным способом. Отсюда делается вывод, что буквальный, совершенный образ окружающего никогда не являлся целью подлинного (т.е. не имеющего целью исключительно коммерческий успех) искусства. Это привело к появлению письменности, сначала в виде иероглифов-картинок, а впоследствии, по мере все большего абстрагирования, к современному иероглифическому письму Востока и к аналитическому звукознаковому письму Запада. Таким образом, можно считать, что литература и художественное творчество имеют общий корень – символ окружающего бытия (но не само бытие), присущий ему логос. С этой точки зрения и музыкальное творчество также имеет тот же самый корень: звуки, обозначающие слова и понятия, превратились в музыкальные фразы. Итак, текст, художественный образ, музыка есть ветви одного древа, которое есть символ окружающего мира.

2. В истории науки существует момент, который тесно связан с продвижением по пути уверенности в существовании невидимого. Если греки полагали, что существуют атомы – мельчайшие частицы, которые мы можем представить, но увидеть не можем, то с изобретением линзы оказалось, что помимо атомов существует огромное количество объектов, дотоле не виданных из-за их размеров. Изготовив систему линз, можно увидеть в тысячу раз более мелкие предметы окружающего мира, чем мы можем разглядеть невооруженным глазом. Другая система линз, направленная на небо, также позволила обнаружить то, о чем раньше можно было только гадать. Эти объективные успехи подтвердили ценность качественных, субъективных, порожденных сознанием представлений.

3. Иконопись в отличие от традиционной живописи широко использует прием, на значении и смысле которого неоднократно останавливались как искусствоведы, так и религиозные философы [2]. Это – обратная перспектива. Отвергая "наивную точку зрения о наивности манеры иконописцев", о. Павел Флоренский говорит о том, что обратная перспектива была вполне осознанным принципом художественного творчества в иконописи, позволяющим не глядеть на мир снаружи, из-за рамы картины, разместив точку схождения лучей зрения где-то там, в происходящем на полотне, не мир полагать средоточием внимания человека, но напротив, человек есть средоточие того, что смотрит на него с картины-иконы, а смотрит на него символ Бога живого, символ всего того несуществующего, но сущего, что составляет содержание веры, символ любви, страдания и милосердия.

4. Как микроскоп и телескоп в науке, икона может служить инструментом познания того невидимого, идея существования которого хорошо знакома человечеству. Приобщение к носителю истины (точнее, к самой Истине) в христианской традиции, самоотождествление себя с Миром, Абсолютом, Гармонией в религиозно-философской традиции Востока может происходить по-разному. Целью познания может являться как раз такая трансформация личности, в результате человек оказывается "во Христе" в терминах христианства или обретает тождественность с Миром [3].

5. Рассмотрим в этой связи различие между живописью светской (имеется в виду, конечно, более или менее реалистические полотна) и иконописью с позиций познания, приобщения к невидимому.

В физике известны два типа линз: рассеивающие и собирающие. У тех и других имеется фокус – точка, где собираются параллельные лучи (или их продолжения), падающие на линзу. Рассеивающие линзы – это такие, у которых параллельные лучи расходятся после прохождения через линзу, а фокусом служит точка схождения продолжений этих лучей, находящаяся с той же стороны от линзы, что и источник света. Собирающие линзы – это такие, у которых параллельные лучи сходятся в точке фокуса после прохождения света через линзу. Глядя на предметы сквозь линзы, мы видим их изображения, которые могут быть увеличенными, уменьшенными, прямыми или перевернутыми по сравнению с самими предметами, а также иметь с ними одинаковые характеристики. Все зависит от взаимного расположения предмета, точки фокуса и линзы.

Итак, линза – это то, что разделяет познаваемое и познающего. Если с точки зрения познающего лучи, идущие к нему от линзы, расходятся, а сходятся их продолжения за линзой в точке фокуса, то это рассеивающая линза, картина с обычной перспективой. Если лучи, идущие от линзы, сходятся где-то в самом познающем, то это собирающая линза, картина с обратной перспективой, характерной для иконописи. И если рассеивающие линзы используются лишь для коррекции зрения, то для познания невидимого нам требуются собирающие линзы или их системы.

Продолжая аналогию, можно заметить, что изображенное на иконе является во много раз увеличенным изображением того, что пронизывает весь мир, находится в каждой его точке, и лишь с помощью такого инструмента приобретает зримые очертания. Изображенное же на картине – меньше того, чем в действительности является. Хотя то, что и то, и другое по крайней мере не перевернуто (что мы, правда, видим, благодаря особенностям функционирования сознания), является обнадеживающим обстоятельством.

Выбор перспективы, существующей не в природе, но лишь в познающем сознании, таким образом, связан с мотивацией познающей личности, которая может быть направлена либо на расчленение мира на мелкие детали и расстановку их в "правильном порядке", либо на познание всепроникающей "малости" – идеи Бога.

Необычный мир обратной перспективы есть результат применения инструмента познания невидимого, но сущего. Икона, таким образом, создает не просто непривычную или условную картину, как в случае светской живописи авангарда, но подразумевает стремление смотрящего на нее познать Бога.

Сказанное выше может быть отнесено и к священным текстам, но этот вопрос выходит за рамки данной статьи.

ЛИТЕРАТУРА

1. Об иконописи. О.Анатолий (Мартыновский). В кн. "Философия русского религиозного искусства". М.1993.

2. Об обратной перспективе. О.Павел Флоренский. В кн. "Философия русского религиозного искусства". М.1993.

3. Инверсия в процессе познания и реорганизация личности. С.В.Сипаров, Докл. на 5-й Европ. конф. по науке и теологии, Мюнхен, 1994.

* Опубликовано в сб. "Опыт религиозной жизни и ценности культуры", С-Пб, 1994,с.106