Свернул направо,

Первое, что бросилось в глаза,

Желтеющий кусок стены у кровли,

У самой арки, солнцем освещен

На фоне неба.

Слева проплыла

Междугородних телефонов пропасть.

Под арку двигаюсь размеренной походкой,

И вот дворец зеленый показался

За площадью,

На ней колонна

Возникла неизменным постаментом,

И так устойчива она и властна,

Что скорбный ангел со крестом

Отдельно

Был от нее,

Как мать от сына.

Еще шаги, и слева брызнул шпиль –

Отчаянный, золотой, лихой, отважный,

Завыли пушки, засвистели дудки,

И грянул бой

Адмиралтейства.

И вот вплывает золоченый купол,

Темнеющий, родной, неизменивший,

И рядом малых два, но тут же скрылись

За кронами дерев –

Знакомый сад.

Скамейки, сигареты, разговоры…

Уже в дали заречной видны две

Колонны красные – горят на солнце,

И сучья ростр.

И купол дальний –

Еще один, последний на пути

К фонтану, где сижу я на скамейке,

Смотрю в классицистичекий фронтон

И вот пишу…

А дальше мост,

Что выгнулся дугой неспешной,

И бастионов лук тугой натянут,

И Петропавлов шпиль вот-вот взлетит.

Тень телебашни.

Остров впереди

С такой знакомой набережной, Боже!

Кунсткамера, чуть голубей, чем Зимний,

Торец Двенадцати коллегий красный,

Желт Меншикова дом.

И вновь вдали

Какой-то купол. Ну и утро. Ясно.

Сижу на парапете Стрелки. Виден Всадник,

Сенат с колоннами. Вода плескает.

Звенит трамвай.

Оркестр играет. Толпы иностранцев

Бредут, глазея,

Улыбаясь, рады,

Что посетили, наконец, его.

Вот обступили. И фотоохота.

Смеются. Щелкают. Жужжат. Умора.

God bless them.

Город, город…

Весь выдуманный, так же, как и я.